Интросекция (от лат. intro — внутрь, sectio — рассечение) — это живопись как инструмент частного анализа — без нарратива, но с намёком, запускающим личный сюжет зрителя.
Инструмент частного анализа — это художественная форма, с помощью которой человек может осмыслить собственный внутренний опыт: не путём объяснений, а через визуальный, эмоциональный импульс.
Неоперабельное вскрытие самого себя при полном сознании.
Мои картины — это не портреты. Это интросекция. Художественная операция по вскрытию внутреннего.
Я использую тело не как объект, а как проводник — к чувствам, к памяти, к боли.
Я разбираю, ломаю, собираю заново.
Цвет в моей живописи — это не эстетика, а инструмент.
Я не изображаю — я исследую.
Форма — это не анатомия, а хрупкое, зыбкое проявление психики.
Я не боюсь анатомии — я хочу переосмыслить её на своём языке.
Но я также не боюсь отказа от формы — потому что абстракция говорит о человеке не меньше, чем точный рисунок.
Картина не объясняет, а провоцирует. Не ведёт за руку, а толкает на мысль, не предлагает себя, а вмешивается.
Мои картины не рассказывают истории.
Они дают намёк, как ловушку — и зритель попадает в неё.
Ищет сюжет, а находит себя.
Я верю: человек ищет боль, чтобы через неё прийти к очищению.
Как фильмы Ларса Фон Триера — поиск духовного, через боль, через страдания и ужасы. Создание прекрасного через смерть и отвращение.
Мои работы становятся ответом на боль, которую сами же и вызывают.
Они могут восприниматься как отсылка к зеркалу Андрея Тарковского — не отражают тело, отражают события жизни.
Я стремлюсь к живописи, которая нападает, но лечит.
Которая слишком громкая, слишком откровенная, слишком живая, —
но именно поэтому помогает встретиться с собой.
Моя цель — не произведение. Моя цель — внутреннее действие — Интросекция.
Путь через цвет, форму, страх, тепло и хрупкость — к гармонии.